– Анзор Ахмедович, ранее сообщалось, что школьникам на ОГЭ по математике могут разрешить пользоваться калькулятором. Первый вопрос, в связи с чем вообще началась такая дискуссия на эту тему?

– Ну, смотрите, дискуссию проводит научно-методический (совет – ред.), определяет, как будет тот или иной предмет выглядеть в период экзамена, такие научно-методические советы есть по всем предметам, по которым предусмотрена итоговая аттестация, и они у нас базируются на площадке Федерального института педагогических измерений. Это институт, где разрабатывают все контрольно-измерительные материалы для ЕГЭ и ОГЭ. В научно-методические советы по всем предметам входит цвет, так скажем, нации по той или иной науке, известные на сегодняшний день люди. Гордость страны. Была такая инициатива научно-методического совета, было общественное обсуждение, были замечания в нескольких общественных обсуждениях, мы тоже, в том числе и директор Федерального института педагогических измерений принимала участие, и я, и мои коллеги, и у математиков есть свой подход к этому вопросу. В первую очередь он заключался в том, что на данный момент, на тот период, когда эта инициатива была, только в одном задании, седьмом по ОГЭ по математике, теоретически мог понадобиться калькулятор для расчета. На сегодняшний день после утверждения демоверсии нет фактически ни одной задачи, для которой требуется использование непрограммируемого калькулятора. Ну и, соответственно, из этих соображений пришли к такому выводу, обсуждение приказа еще у нас не вышло, все идет на стадии согласования, и будет ли он (калькулятор – ред.) включен или нет, еще окончательное решение на сегодняшний день не принято. Были опасения у общества, что этот шаг вызовет проблемы с устным счетом, отказ от устного счета и так далее. Ну, в интернете, к сожалению, любят нагонять часто волну, далеко не эксперты из этой области.

– А возможно ли, что начнется такая же дискуссия по поводу ЕГЭ по математике?

– По ЕГЭ по математике речь вообще не шла. В целом, я просто одно скажу, ничего не должно удивлять. У нас по каждому предмету есть большое количество утвержденных и разрешенных справочных материалов, которые не только на экзаменах по математике, но по всем предметам. Еще один момент: мы же должны все понимать, принимают решение не сотрудники Рособрнадзора, не Музаев Анзор Ахмедович, а принимают специалисты из этой области, которые денно и нощно, годами занимаются, фактически со студенческой скамьи, занимаются этой проблематикой. Они изучают опыт страны, они смотрят динамику развития предмета, они смотрят динамику развития предмета внутри страны, они смотрят динамику развития той или иной предметной области в мире. Конечно же, раз это институт все-таки и научно методический совет, конечно же, они смотрят опыт, еще раз подчеркиваю, который направлен не на понижение, а наоборот, на повышение и удержание лучших позиций, удержание качества математического образования в нашей стране.

Это наше национальное достояние, это наша гордость, и все шаги направлены будут именно в этом ракурсе. Но то, что широкие дискуссии идут вокруг математики, это подтверждает эти слова, что все граждане, в том числе не специалисты, эксперты в этой области, конечно, выражают свою обеспокоенность. Но еще раз подчеркну то, что мы видим, то, что мы измеряем: и Всероссийские проверочные работы, и экзамены в девятых классах, и в 11 классах, участие в международных исследованиях, национальное исследование качества образования, это такой "градусник температуры по больнице". И в соответствии с этой "температурой" мы все время принимаем совместно с экспертами какие-то решения, чтобы "температура" была нормальная. Еще раз говорю, что ничего того, что повредит развитию математики, сделано точно не будет.

– Близится к завершению 2023 год. Этот год, в принципе, как и многие другие, запомнился призывами к отмене ЕГЭ, к тому, чтобы сделать экзамен добровольным. Как, по-вашему, в связи с чем начались эти призывы?

– А призывы, когда они прекращались? С момента введения ЕГЭ они не прекращались ни на секунду. Я просто напомню, что было до 2013 года, что было после 2013. Вот до 2013 года просили отменить, потому что на экзаменах проходило форменное безобразие. По-другому это не назовешь. Были списывания, были ЕГЭ-туристы, были утечки, конечно, экзамен был не объективный, и это не нравилось гражданам. И они абсолютно были в этом правы. Был запрос общества на честность и объективность проведения этого экзамена, а иначе экзамен не имел никакого смысла. Все должны понимать, что это не только получение аттестата, но и поступление в высшее учебное заведение, каждый выбирал свое, вуз мечты свой был, и вот здесь, если экзамен проведен нечестно, конечно, те ребята, которые готовились, сдавали сами, а они были в той системе, что до 2013 года они очень серьезно проигрывали тем ребятам, которые списывали, которые помогали списывать, вместо которых делали работы, результаты которых подделывали, или кто-то воспользовался утечками из интернета. А ситуация после 2013 года, с 2014 кардинально изменилась, нет больше утечек у нас, и не было ни разу. И мы надеемся, никогда не повторятся, потому что комплекс мер, принимаемых для этого, он ни на секунду не расслабился, а развивается с течением времени, только продолжаем усиливать контроль над этим процессом.

Следующий момент, кроме утечек, – это сама процедура проведения экзамена и объективность. Вот в обществе очень много, я думаю, искусственно нагоняется волна частью спикеров, так скажем, к сожалению, много спикеров работают "на лайки". Всем известная история, что "я представляю себя в соцсетях, и вот здесь моя успешность", я не буду называть, в каких это институциях, люди все и так знают. Вот их успешность в этих институциях измеряется по количеству цитируемости, лайков и так далее. Мы всех этих спикеров уже наизусть знаем, пресса, наверное, тоже знает. И вот под заголовком "эксперт в сфере такой-то высказался по этому поводу", все персонажи известны, ни один из них не предложил иной модели. Вот давайте, ЕГЭ – плохо, предложите конструкцию. Не просто "давайте вот в ЕГЭ что-то там поменяем", мы и так это делаем. Предлагаются голословные утверждения, вот просто ЕГЭ – плохо, давайте мы свой, новый мир построим, разрушим до основания тот и совершим революцию… В нищие 90-е, когда страна, Советский Союз уже развалился, появилось что-то новое, но никто не понимал, что это, не было работы, все развалилось, предприятия не работали и вообще страна в этот период была на грани развала, в конце концов. И здесь практически все вузы, те, кто даже до последнего стоял, здесь проблема коррупции при поступлении в вузы, я не говорю даже про внутренние экзамены, она была настолько сильная, что, конечно, государство должно было принимать какие-то решения. И вот решение было принято о введении такого подхода, то есть забрать у приемных комиссий почти тысячи высших учебных заведений право, сделать единую комиссию фактически, которая ставила бы единые одинаковые баллы и зачисляла бы по итогам экзамена. Вот эта объективная комиссия, как я уже сказал, первый "блин" был серьезным комом до 2013 года, но вот те наработки, которые уже были, позволили сделать серьезную реформу в едином государственном экзамене. Сейчас экзамен проходит объективно. Сейчас нет утечек. По поводу объективности проведения экзамена мы не слышим замечаний ни одного эксперта. Даже от тех, кто терпеть не может единый государственный экзамен.

Я длинно ответил, может быть, мое личное мнение, что экзамен стал объективным, он на руку ребятам, которые реально готовятся и сдают. Эти ребята практически все, 100% поступают в высшие учебные заведения. Может быть, я не отрицаю, не всегда на бюджет. Это зависит тоже от того, какой подход при поступлении в вузы, какой вуз выбрали они, где какой конкурс, но мое мнение, что вот те, в первую очередь, граждане, которые не имеют возможности, как в 80-х и 90-х, решить проблему иным путем, они больше всего раскачивают лодку по поводу экзаменов, и она на данный момент, по мне, достаточно искусственна: две сферы, лайки, цитируемость. А вторая – недовольство тем, что она не может этот путь никак обойти.

– Продолжая тему главного экзамена, с 1 сентября 2025 года планируется внедрить новую систему высшего образования. В связи с этим планируется ли как-то, именно в связи с переходом на новую систему высшего образования, какие-то конкретные изменения в экзамен вносить?

– В Госдуме предлагали дать возможность выпускникам пересдавать единый государственный экзамен, не на следующий год, а в тот год, в который экзамены сдавали, как Рособрнадзор относится к такому предложению?

– Смотрите, мы разные модели пробовали, пробовали в середине года, у нас все время снова же вопрос: давайте сделаем что-то, чтобы стало легче, было меньше стресса, поменьше переживаний и так далее. Мы не против этого всего, но просто те цифры и апробации, которые мы проводили, даже не апробации, вот один год мы внедрили возможность сдачи в феврале русского и географии, заявилось на всю страну 96 человек. Вся страна подготовила пункты сдачи, потратилась на организаторов, напечатать, разработать контрольно-измерительные материалы и так далее на 96 человек. Нет смысла в этом, когда в основную волну сдает 700 тысяч человек, для 96 человек делать в феврале ежегодно. Поняли все эксперты, увидели цифры, увидели прецедент. Больше никто практически никогда не говорит: в середине года давайте сдавать. Второй момент: если у нас поступление летом, какой смысл сдавать в середине года? То есть все будут ждать до последнего, потому что есть время еще лучше и больше подготовиться. Это вот одна, вторая, с пересдачами. Мы не против, но во всем должно быть положительное и понятное зерно. Кто-то сдаст, кто-то не сдаст. Те, кто не сдали, потом поступить не смогли. Они начнут говорить: "а вот если бы на пересдачу пошел, я бы, наверное, поступил". То есть, пойдя навстречу одним, мы должны понимать, что другая "армия" будет недовольна. Третий момент, период проведения экзаменационной кампании ЕГЭ и период проведения кампании зачисления в вуз, они как два перетекающих в друг друга события. Чем больше экзаменов мы вводим в линейку, тем больше наша волна экзаменов ЕГЭ растягивается. И тем меньше времени у приемных комиссий в вузах. Тем меньше времени у них, и всегда это стоит на грани срыва. Рособрнадзор готов и до 1 сентября ЕГЭ проводить. Это не проблема. То есть вообще, и пересдавать можно много раз, но мы же должны понимать, что не просто так все было создано. Еще раз говорю, мы не против абсолютно. Но с принципами достаточной разумности. Пересдавать все точно не потянем, мы уйдем в сентябрь. Половина первого курса будет просто зачисления и приемная кампания. Одиннадцать лет же учились, вышли на финишную прямую, пересдавать, может быть, какой-то один из экзаменов, вот это предложение было, это можно обсуждать, но снова же, мы готовы. Но это должно быть не решение Рособрнадзора, как нам вменяют, что мы решили с калькулятором. Нет, это должно быть не решение Рособрнадзора, это должно быть консолидированное решение общества, институтов власти, всех, экспертного сообщества. Если все "за", то Рособрнадзор исполнит вообще без проблем.

– Также хотелось продолжить разговор о проверочных работах. Отменили проверочные работы по иностранному языку. Какие-то планируете еще изменения?

– Модель всероссийских проверочных работ, ну, когда-то были министерские контрольные работы в Советском Союзе, мы уже давным-давно этот опыт решили перенять, и каждый год мы двигались к такому оптимальному, удобному, золотому стандарту для школы, чтобы им удобно было проводить, чтобы эта процедура была понятна, не вызывала отторжение. Вы знаете, весна прошлого года, наверное, самая тихая, спокойная для ВПР, она прошла спокойно. Ту модель, которую мы избрали, она, в конце концов, дала свои плоды. Сейчас пишется не по всем предметам, пишут русский язык, математику – это обязательные, два других предмета во всех параллелях пишутся. За две недели только в школе узнают, что это контрольная по этому предмету, ну, чтобы не было, как мы часто слышим, какого-то натаскивания с 1 сентября на тот или иной предмет, если они знают об этом заранее. Летом этого года я лично сам принимал участие непосредственно с учителями в обсуждении комфорта проведения всероссийских проверочных работ, что необходимо докрутить, так скажем, изменить, что учителям нравится. Что предложено в рамках обсуждения модели этого года: иностранный язык у нас преподавался только в одной параллели, и мы в этом году, не из каких-то политических соображений, иностранный язык у нас в этом году писали только в одной параллели, в седьмом классе. И не из каких-то соображений, что мы закрываемся от кого-то или из соображений того, что все-таки этот вопрос надо доработать. Если мы проводим Всероссийские проверочные работы, то надо их, как и все предметы, наверное, начинать с четвертого класса, как в других предметах, если он изучался до этого, до этого уровня, до этой параллели, и решили посмотреть в этом году эту модель. Это не значит, что в следующем году у нас он не вернется или не вернется во все параллели. Мы посмотрим. У нас как общество настроено, то мы говорим что-то сократить, как только мы сокращаем, мы видим теорию заговора, верните, возвращаем, снова потребность сократить это. Поэтому мы ищем такую золотую середину, в первую очередь иностранный, как у нас, мы приостановили, не совсем удобно его по форме проводить сейчас, в той форме, которая есть, мы как бы ушли, пока взяли паузу, ушли в доработку. Вот, например, в экзамене у нас есть устный иностранный и часть ВПР, вообще логика ВПР у нас выстраивается так, что это тоже борьба с репетиторством. Вообще логика проведения наших оценочных процедур сейчас выстраивается в последние годы, что ВПР, ОГЭ и ЕГЭ все-таки – это плавный переход из одной процедуры в другую. И я искренне надеюсь, что мы уже близки к финишу, так скажем, к завершению этой нелегкой задачи. И вот этот бесшовный переход позволит, в том числе, снизить вопрос, связанный с репетиторством. Мы надеемся, что услугами их, благодаря грамотной вот этой постройке, все меньше и меньше выпускников и родителей будет пользоваться.